Уточнение медицинских понятий

В XX веке происходит быстрое развитие науки вместе с акселерацией (если можно так выразиться) всемирной истории. Создание квантовой теории, атомной физики, кибернетики, приложение на практике достижений теоретической физики и химии, в том числе использование атомной энергии, — все это стало основой научно-технической революции нашего века. Революционизирующее значение имеют современные достижения биологических наук, в частности ферментология, биофизика, биохимия, иммунология, молекулярная биология. Возникновение молекулярной биологии наступило в результате сочетания методов биохимии, биофизики, генетики, что сделало возможным объяснение многих явлений жизни (например здоровый и больной), ранее казавшихся загадочными. Хорошими примерами этого являются расшифровка молекулярной структуры ДНК (Уотсон Л., Крик Ф., 1953), открытие того, как кодируется генетическая информация и как она реализуется. Генная инженерия уже создает новые живые системы с заданными свойствами. В 1982 г., например, отмечена попытка пересадки искусственного сердца человеку (У. Дебриз).

Качественно новые законы физиологии нервной системы, соматической и вегетативной, открыты еще в XIX и начале XX века нашими учеными — И.П. Павловым, И.М. Сеченовым, М.Д. Введенским, А.А. Ухтомским, Л.А. Орбели, К.М. Быковым и др. Они чрезвычайно обогатили клинику новым пониманием роли нервной регуляции жизни здорового и больного человека, открыли путь к созданию рефлекторной теории патологии. Труды Г. Селье, Харвата и других ученых обосновали роль гормонов в патологии и значение нарушений нейрогуморальной регуляции в деятельности организма и роль изменений механизма гомеостаза.

Приведенные примеры показывают широту медицинских воззрений — от высшей нервной деятельности (вершины развития органического мира) до молекулярной биологии и патологии (почти на границе с мертвой материей).

Еще шире известен факт неуклонного увеличения возможностей практического решения главных задач медицины — предупреждения заболеваний и лечения больных. Непрерывно увеличивается количество аналитических исследований в практической и теоретической медицине, проводимых на самых разных уровнях — от изучения патологических процессов в рамках целостного организма, органной патологии, до патологии клеточной и даже молекулярных процессов. Огромное, не упорядоченное, иногда хаотическое накопление новых открытий и фактов («информационный взрыв») и вообще всякого рода публикаций затрудняет их усвоение. Если к этому добавить продолжающуюся медицинскую специализацию и появление все новых терминов, например в области генетики, то не исключается возникновение опасной ситуации «вавилонской башни».

Все возрастающий поток экспериментальных и клинических данных обычно не сопровождается обобщениями или синтезом фактов, особенно в медицинских журналах. Естественно, что чем больше масса неупорядоченной научной информации, тем меньше ее доступность. Кроме того, возрастающая специализация врачей настоятельно требует освоения ими теоретического базиса. Некоторые ученые насчитывают около 300 (!) относительно самостоятельных разделов медико-биологических знаний (Билибин А.Ф., Царегородцев Г.Н., 1970). Вследствие особенностей мышления при узкой специализации врача иногда происходит то, что он порой за бывает, что человек — это единое целое, личность; при этом его внимание сосредоточивается только на одном органе (сердце, желудок и т.п.) или одной болезни либо на одном только методе диагностики или лечения и т.д.; он углубляется в изучение «молекулярных нарушений», но упускает из виду организм, психику. Эти соображения достаточно наглядно показывают, что особого внимания требуют проблемы биологии и социологии, осмысливание фактов экспериментальной и клинической медицины.

Вместе с накоплением знаний и прогрессирующей дифференциацией наук нарастает необходимость дальнейшей разработки общей теории и философии медицины.

Еще в 1885 г. В.В. Пашутин писал: «Обобщающие полеты ума в сфере патологических явлений совершенно необходимы, так как запас детальных фактов в настоящее время очень велик и получает характер, за недостатком обобщений, тяготеющего ум балласта, с которым едва может справиться наша память. Само собой разумеется, что при философском отношении к существующему фактическому материалу легко обнаруживается всякая односторонность наших знаний и неизбежно всплывает ряд вопросов, часто бьющих в самую суть дела».

Сказанное относится и к другим наукам. А. Эйнштейн (изд. 1967), например, тоже писал: «В настоящее время физик вынужден заниматься философскими проблемами в гораздо большей степени, чем это приходилось делать физикам предыдущих поколений. К этому вынуждают трудности их собственной науки».

Источник информации: Александровский Ю.А. Пограничная психиатрия. М.: РЛС-2006. — 1280 c. Справочник издан Группой компаний РЛС^®